 |
| Юрий Королев |
| Президент Группы ICS |
Наша жизнь, как известно, состоит из противоречий. То город с деревней схлестнется, то пролетариат с буржуазией, то промышленность с экологией… А теперь дожили до того, что… В общем, это рассказ о том, как поссорились информационные технологии с энергоэффективностью.
Контент – начало начал. И один из зачинщиков конфликта…
Начнем, как всегда, издалека. Мой друг и соратник архитектор Марк Товве любит говорить: «Первичен всегда контент, архитектура – вторична». Позволю себе расширенно истолковать это мудрое изречение: вторична инфраструктура, т.е. вся та среда, в которую помещается контент – люди с их привычками, потребностями и предпочтениями в быту и работе. Бизнесу необходима специфичная деловая среда, в которой он может быть эффективным. В свою очередь, создать такую среду можно только с помощью соответствующей инфраструктуры – уже на физическом уровне. Точнее, и на физическом, и на социальном. Все взаимосвязано. И, взяв за основу в качестве контента наш бизнес, находящийся в области пересечения архитектуры, строительства и системной интеграции (иными словами, информационных технологий), мы решили создать оптимальную среду для его развития, поддержав ее идеологически (и экономически) выдержанной в соответствии со спецификой нашей деятельности инфраструктурой. Так возникла идея о строительстве технопарка, о котором мы уже говорили в прошлый раз.
На чем основана наша идеология? Абстрагируясь от сугубо профессиональных моментов, можно сказать, что мы всегда равнялись на модель «этического бизнеса» – это когда не только стремятся к получению максимальных прибылей при минимальных затратах, но и отдают себе отчет, что не всякий способ здесь хорош. Такой бизнес ориентирован на наиболее глобальные цели, небезразличные для всего человечества, он ответственен перед будущими поколениями и самим собой. В нашем случае это энергосберегающие технологии, их интеграция на уровне архитектурных, инженерных и информационных решений. Отсюда однозначно следует, что наш технопарк обязан быть энергоэффективным, и наличие в нем энергосберегающих технологий является обязательным. Что этот объект, как умный дом а полном смысле этого слова, должен быть таким, чтобы можно было и жить, и показывать. Обычный бутафорский экспонат или закрытый для окружающего мира шестизвездный бункер нам не подходит. В общем, была поставлена высокая, «этическая» цель, воплощение которой, казалось бы, должно быть столь же бескомпромиссным, как и ее идеологический фундамент…
Но не тут-то было! Жизнь реальна, а реальность – это всегда компромиссы. Жизнь не обязательно сводит на нет высокие устремления, но вот «верхушечки» благих идей почти всегда подрезает, выравнивает. И это нормально. Все, что создано полезного в мире, создано путем компромиссов. Любое функционально безупречное устройство либо физически нереализуемо, либо стоит огромных денег, что так или иначе сводит на нет его практическую полезность. Непреклонный абсолютизм – штука неконструктивная. Главное – знать меру, чтобы компромиссы не нанесли ущерба самому контенту. Мы выявили массу проблем и противоречий уже на ранних стадиях проектирования комплекса технопарка. И одно из них оказалось глобальным, даже эпохальным. Но подойдем к нему издалека, а сначала хотелось бы подробнее поговорить о целях, ради которого все это затевалось. Чтобы четко обозначить границу, за которую пускать компромиссы нельзя.
Путь в технопарк выстлан исключительно благими намерениями…
О том, что такое технопарк, мы уже говорили. Но чтобы глубже вникнуть в суть, полезно не только рассказать, что представляет собой данный предмет, но и чем он не является – объяснить, так сказать, «от противного». А поскольку ближайшим «противным» технопарку объектом является бизнес-центр, необходимо четко обозначить принципиальное их отличие. Так вот: если и здесь, и там в аренду сдаются площади и продаются услуги, то для бизнес-центра абсолютно все равно, кто будет арендатором. Лишь бы бизнес был легальным и за аренду исправно платили. Разорится или уйдет какая-нибудь компания – не беда, ее место займет другая. Все, что всех их объединяет, это территория и инфраструктура на ее чисто физическом уровне, поскольку система жизнеобеспечения для всех одна. Общности целей здесь не наблюдается.
А вот в технопарке чисто коммерческий аспект арендных отношений не является единственным и даже определяющим. Конечно, технопарк – это в первую очередь объект недвижимости, который должен окупаться и приносить прибыль, но на первый план выходят партнерские отношения: в качестве арендаторов привлекаются только профильные компании, между которыми будут образовываться естественные деловые связи. В нашем случае это компании, работающие в областях проектирования, строительства и IT-технологий. Не считая сопутствующих направлений, как-то консалтинг, аудит, бухгалтерия, делопроизводство, общепит и пр., которые будут обслуживать основные направления деятельности. Технопарк – это конгломерат предприятий, которые в конечном счете производят один совокупный продукт. Точнее, индивидуальная деятельность направлена так, что образует составляющую общего вектора развития. Компании-арендаторы обеспечиваются не только местом и всеми необходимыми для работы сервисами, включая вычислительные и информационные мощности, они, будучи окружены не конкурентами, а партнерами, обеспечиваются гарантированной занятостью. Арендодатель в известной степени становится еще и работодателем. Да и от соседей-партнеров могут стабильно поступать заказы. Вместо «бизнес-общежития» мы получаем симбиотическую структуру, части которой при всей своей независимости органично связаны друг с другом. Такой структуре по силам очень многое. В принципе, технопарк может стать и проводником перспективных национальных программ, и инновационным авангардом, если задать далеко идущую стратегическую цель. Главное, чтобы привлеченные в технопарк компании оказались в благоприятной деловой среде, в которой их результативность будет расти, а затраты снижаться, даже с учетом аренды и оплаты дополнительных услуг. Нужно, чтобы арендатор сам пожелал купить ту или иную услугу. А для того чтобы подобное желание у него возникло и не исчезло впоследствии, необходим дополнительный стимул, который будет реализован у нас в виде накопительной системы бонусных баллов. Она привлекательна для клиента не только с точки зрения прямой экономии средств. Ведь просто по-человечески приятно, когда, в энный раз заказывая билет на самолет в компании, постоянным клиентом которой вы являетесь, вдруг узнать, что теперь вам полагается бизнес-класс по цене эконом-класса! Ощущение того, что ты – свой среди своих, что о тебе заботятся, это один из важнейших факторов создания благоприятной деловой среды. Неважно, каким образом в нашем случае будут реализовываться накопленные баллы – в бесплатной ли парковке не определенный срок, в скидках на аренду или услуги, получить заслуженный бонус всегда приятно.
Мы планируем, что каждый работник будет создавать ВВП примерно на 250-300 тысяч у.е. в год. При таком условии компании несомненно смогут оплачивать аренду помещений, идеально подходящих для данного рода деятельности, а также сопутствующие дорогие услуги.
Чтоб дети наши не угасли, пожалуйста, организуйте ясли…
Теперь о техно-инкубаторе, без которого технопарк не может обойтись, как птицефабрика без обычного инкубатора. Ковать кадры, которые, как известно, решают все, это важнейшая из задач. Ведь деловая среда формируется в том числе и самим персоналом, а не только оборудованием и производственными отношениями. Поэтому необходимо создать такую среду, которая способствовала бы устойчивому росту молодых компаний и становлению одаренных специалистов. Именно в этих двух разрезах и следует рассматривать роль «техно-инкубации». Начнем же с первого. С бизнеса (отсюда еще одно определение того, о чем мы говорим – бизнес-инкубатор). Но сперва обратимся к статистике. Известно, что крупных компаний в мире только лишь 2%, но они создают 60% мирового ВВП. Это непотопляемые компании, которые имеют историю, имя и неограниченные возможности. Конечно, никакие инкубаторы им не нужны, они сами создают для себя и вокруг себя среду обитания, они сами выращивают компании-сателлиты, которые иногда затем покупают, поглощают или разоряют. Привлечь в технопарк крупную компанию так же сложно, как пересадить вековой дуб в новую почву. Гораздо легче вырастить целую рощицу из молодых саженцев. Значит, наш потенциальный клиент – молодой бизнес, а раз молодой, значит, мелкий. Который, кстати, платит 80% налогов в мировом масштабе.
Новые компании постоянно возникают и исчезают, средний срок жизни молодого бизнеса в Америке составляет три года. Именно молодым компаниям нужна определенная поддержка, чтобы они смогли преодолеть трудный период становления и выйти на рынок. А уж потом станет ясно, насколько их присутствие в бизнес-пространстве оправдано и целесообразно. Конкуренция, которая, с одной стороны, служит двигателем прогресса, с другой является его же могильщиком. Слишком много факторов, помимо реальной востребованности результатов деятельности молодой компании, влияет на то, выживет ли она в жестких условиях рынка. Многие погибают задолго до того, как начинают «плодоносить». Да, выживают сильнейшие, но это не означает того, что они же – полезнейшие для рынка и общества в целом. Кому-то больше повезет, кто-то выплывет за счет не слишком честной игры, у более хищных больше шансов устоять. В конце концов, пример с ростками, пробивающимися сквозь асфальт, здесь некорректен: ведь это сорняки, а не культурные растения. На чертополохе, который первым пробьется сквозь асфальт, яблоки не вырастут!
Как обычно зарождается молодая компания? Собирается группа энтузиастов-трудоголиков, начинается поиск средств. Куда идти за средствами? Написать бизнес-план и с ним – в банк? Скорее всего, там вас вежливо выслушают и укажут на дверь. Вкладывать свое, продавая квартиры с машинами? Во-первых, скорее всего не хватит, а, во-вторых, вдруг – неудача? Да и не у каждого хватит смелости.
Кстати, прикинем на пальцах, сколько нужно для открытия небольшого проектного бюро. Точнее, на одну только оргтехнику с программным обеспечением. Несколько мощных компьютеров со всей необходимой периферией, да плюс дорогущие пакеты лицензионного «софта» – вот уже 30-40 тысяч «зеленых». А, скорее всего, под сотню, если посчитать поподробнее. Пиратский продукт, естественно, в расчет не берется.
Но даже если средства найдутся, пускаться в путь в одиночку большой риск. Сразу же на вас обрушивается куча рутинных проблем, не имеющих никакого отношения к прямой деятельности, однако отнимающих колоссальное количество времени, сил и средств. Поиск помещения под офис, оформление документов, делопроизводство, бухгалтерия, реклама, налоги, таможня, лицензирование, кадры, проверяющие организации… И на фоне всего этого придется постоянно рыскать в поисках заказов, если еще останется время их выполнять! Молодая компания оказывается в агрессивной враждебной среде, и сразу с ней начинают конкурировать другие волонтеры, не говоря уже о более крупных, успевших встать на ноги фирмах. Но это еще не честная рыночная конкуренция, когда качество произведенного вами продукта определяет ваше место под солнцем. Это обычная борьба за выживание, частенько грязная и без правил. Неважно, что через пару лет новый продукт мог бы сделать сенсацию на рынке: если ваша компания до того благополучно потонет, об этом все равно никто не узнает!
И вот вместо этого сущего кошмара вам предлагают уютную «ячейку» в «инкубаторе», где будут созданы все условия именно для вашего бизнеса, где вы окажетесь в окружении соратников, где будете обеспечены стабильным потоком заказов, где все вокруг, как и вы сами, заинтересованы в вашем профессиональном росте. Вместо изнуряющей гонки на выживание – деловой симбиоз, атмосфера дружелюбности и ощущение своей значимости в тщательно выстроенной структуре партнеров. Если молодая компания действительно перспективна, она в подобных условиях может очень быстро и безболезненно встать на ноги, и за два-три года удвоить, утроить, а то и удесятерить свой капитал. Ну, а если новое начинание – пшик, то либо компания изначально не попадет в структуру, либо, не вписавшись в обстановку общей эффективности, окажется за ее пределами.
А что будет дальше, по истечении критического срока «младенчества» компании? Закончится период голого энтузиазма, произойдет формализация деловых отношений, выстроится кадровая структура, компания прочно займет свою рыночную нишу. Тогда, окрепнув, она либо уйдет в свободное плавание, либо останется – если и так все хорошо, какой смысл менять шило на мыло?
Теперь спроецируем вышеприведенные рассуждения на отдельного индивида. Молодые дарования испытывают схожий прессинг в реальной жизни, и далеко не всегда способности и устремления становятся гарантией их адекватной реализации. Может ли гений взять старт, что называется, в «чистом поле»? Скорее всего, нет. Время самоучек давно прошло. Сегодня объем знаний, который необходимо освоить молодому специалисту, слишком велик, нужны соответствующие условия, как минимум библиотеки, Интернет, высшая школа. И, как воздух, нужна благоприятная творческая среда, отличающаяся от той, во многом формальной, которая царит в высших учебных заведениях – недостаточно просто сдать зачет или экзамен, «прорваться», нужно, чтобы тебя заметили и оценили твой вклад. У нас будут проходить практику студенты профильных вузов, и пусть не все они, естественно, придут впоследствии работать к нам, но хорошая школа жизни им будет обеспечена. Мы же чрезвычайно заинтересованы в притоке молодых мозгов, которые должны обязательно разбавлять коллектив в нужной пропорции. В здоровом коллективе должен быть разумный баланс старого и нового, устоявшегося и революционного. Молодость – это энтузиазм, это сумасшедшие идеи, и из четырех тысяч таких идей одна может оказаться гениальной. И она никогда не придет к состоявшемуся специалисту с опытом. Опыт – это другое, это преемственность и ответственность, это сдерживающий фактор. Не может один и тот же человек одновременно быть и автомобилем, и светофором!
Так мы, оттолкнувшись от бизнес-функций техно-инкубатора, незаметно перешли к его социальной значимости – ведь сколько тысяч студентов и молодых специалистов со временем пройдут через него! И эта, кстати, часть нашей деятельности не будет носить альтруистический характер – основа и тут будет коммерческая. Конечно, для самых перспективных будут созданы условия наибольшего благоприятствования, а то и спонсорская поддержка. А в будущем, когда основные капиталовложения в технопарк окупятся, мы сможем вкладывать больше в кадры, приглашать студентов уже не только старших курсов, но и младших, чтобы выявить плотно сжатые «творческие пружины» на возможно более ранней стадии.
И еще пару слов о социальном аспекте. Об отношениях рынка и творческого индивидуума. Творчество в чистом виде выпускать на рынок нельзя, поскольку грубые реалии могут надломить творческую личность. Не все то, что талантливо и даже гениально, может быть востребовано рынком здесь и сейчас. Необходим буфер, некая деликатная прослойка. Деятельность гения нужно тактично корректировать в соответствии с реальными условиями и задачами. И знать, где и как можно продвинуть то, что он создает. В конце концов, и у великих артистов с музыкантами есть агенты, которые занимаются бизнесом, продавая плоды таланта своего патрона, которому остается только творить. Кесарю – кесарево!
Противники выходят на ринг…
Вернемся же к нашим баранам – компромиссам. Мы подробно, со всех сторон обрисовали наш контент, для которого собираемся создать подходящую инфраструктуру. Пора сосредоточиться на ее физическом воплощении. И вот тут-то, на переходе к физическим реалиям, и возникает то самое противоречие, которое я бы назвал эпохальным.
В чем специфика нашей инфраструктуры? Главное, что потребуется компаниям-арендаторам, это вычислительные мощности и информационные сервисы. Иными словами, современные компьютеры, мониторы, серверы и локальные сети.
А сколько электричества потребляет современный двуядерный агрегат? Ватт 300 – 500. Тысяча арендаторов – это уже 300-500 кВт. Единственный способ снизить затраты электроэнергии на пользовательской стороне – создать дата-центр с мощными скоростными серверами, коммутаторами и прочим оборудованием, ограничив арендаторов 100 Ваттами расходуемой ими энергии (преимущественно на питание монитора). Монитор, мышь, клавиатура – и все, шумных и выделяющих тепло процессорных блоков не будет, все вычислительные мощности – в дата-центре. Задача высокоскоростной доставки программного обеспечения и данных к рабочим местам вполне решаема – на то существуют GRID-технологии. Мы также нашли способ «долевой аренды» лицензионных программных продуктов, дающий нашим арендаторам возможность пользоваться самыми совершенными и периодически обновляемыми приложениями за весьма умеренную плату, при котором их затраты оказываются несопоставимо скромными по сравнению с обычным приобретением легального программного обеспечения (нелегальному путь в технопарк заказан). В такую схему отлично вписались продукты Microsoft и многие условно бесплатные приложения, работающие под Unix и Linux.
Дата-центр – это примерно 20 стоек с аппаратурой и от 5 до 20 кВт на каждую стойку. Итого 100 кВт в лучшем случае и 400 в худшем. Охлаждение аппаратуры требует много дополнительной энергии. Мы решили охлаждать его водой, что сэкономило нам 150-200 кВт. Но при всем этом потребление электроэнергии остается примерно на уровне в 300 кВт. И это только на информационную инфраструктуру. На жизнеобеспечение – отопление, охлаждение, безопасность, как показывают расчеты, требуют всего порядка 400 кВт тепловой энергии. Метод тригенерации, выбранный нами, позволяет получить 1,4 – 1,5 кВт тепла или холода на 1 кВт электроэнергии.
Что это – врожденная несовместимость?
Итак, получается, что технопарк нашей специализации и энергоэффективность не очень уживаются друг с другом. На фоне стремления расходов электроэнергии на информационную инфраструктуру к Мегаватту меркнут все усилия, сберегающие Ватты и Киловатты. Что же получается? Нам, выходит, не нужны энергосберегающие фасады, совершенные системы отопления и вентиляции с рекуператорами? Получается явный перекос в сторону электрической энергии, которой нужно очень много – таков уж профиль нашего предприятия. Оно получается энергоемким, и ничего с этим не поделаешь. Ведь алюминиевый завод, если дать ему меньше электричества, произведет меньше металла, только и всего – это энергоемкое производство. Вот и IT-технологии оказались чертовски энергоемкими. Меньше дашь – меньше получишь! А чтобы много дать, нужно где-то взять. Идея тригенерации, т.е. получения одновременно тепла, холода и электричества, уже не обеспечивает полностью потребностей из-за явного перекоса в сторону третьего. С природными возобновляемыми ресурсами у нас тоже не ахти: ветры в Москве умеренные, то же самое с инсоляцией. Мы, конечно, поставим вертикальный ветряк, но работать он будет с очень низким КПД – скорее, в роли экспоната.
Что же делать? Было предложение – вынести дата-центр за пределы территории технопарка, сделав вид, что этот прожорливый монстр никакого отношения к нам не имеет. Но, как я уже говорил, образцово-бутафорский «техно-колхоз» нам не нужен, нам тут жить, а не только водить экскурсии! Придется часть электроэнергии брать все же у города, построить энергетическое «натуральное хозяйство», как мечталось, видимо, не получится.
Продам тепло. Недорого!
А обиднее всего то, что львиная доля электроэнергии, расходуемой в дата-центре, будет банально превращаться в тепло! Скоростные серверы греются не на шутку, дело известное. Отводиться оно будет с помощью «серой» воды, сбрасываемой в коллектор. Жаль, до слез жаль и тепло, и воду… А что делать? Пускать ее по второму контуру, разгрузив частично систему отопления или, догревая, использовать непосредственно в ней? Это зимой, а как быть летом, когда и так жара? Возникали разные идеи, как решить проблему побочного тепла: например, зарыть под дата-центром большой чан-термос, где и аккумулировать воду, отбирая у нее тепло. Но… что с ним дальше-то делать? Ведь тепло – продукт скоропортящийся и с трудом поддающийся консервации, тем более при невысокой температуре и огромном объеме теплоносителя. Если бы тепловую энергию можно было расфасовывать в баллоны, как пропан, и продавать – скажем, баллончик побольше на 5000 килоджоулей, поменьше – на 1000… А что можно сделать с теплой водой градусов в 40-50? Поставить цех для сушки грибов разве что… В общем, ни одна из идей по урегулированию конфликта между энергоэффективностью и IT-технологиями не оказалась конструктивной по причине либо технической, либо экономической.
Что же остается? Поступиться контентом? Ни за что! Тогда никакой технопарк не нужен – в условиях информационного общества. Пожертвовать энергоэффективностью? Тоже не годится. Остается одно – компромисс. Со стороны энергоэффективности, поскольку, как мы уже говорили, инфраструктура вторична. Если агрессивная энергетическая политика оказалась недостижимой, пусть будет умеренная с некоторым пересмотром интегральных показателей той среды, которую мы создаем. Пусть наш технопарк будет настолько энергоэффективным, насколько это возможно. При этом он останется носителем нашей идеологии и будет готов к хорошим переменам, которые ожидаются в ближайшие лет пять.
Первый далеко идущий вывод
Описанный выше конфликт не локализован лишь на территории нашего технопарка и является эпохальным. Давайте посмотрим на проблему шире. Получается, что в недрах информационного общества родилось и выросло капризное дитя, прокормить которое становится все труднее. Это – наши с вами IT-технологии, воздух новой эпохи. И никуда не денешься, придется кормить! А мы только-только собрались заняться экономией ресурсов…
Скорости передачи информации растут, растет и потребление – дитя растет и требует больше пищи. Современная сеть, согласно рекомендациям Комитета по стандартизации, должна обладать скоростью не менее 40 Гигабит. На один, кстати, 10-Гигабитный порт расходуется от 12 до 24 Вт электроэнергии. Притом, что на каждого условного пользователя придется не один, а два и больше таких портов. Значит, в нашем случае одна лишь коммутация съест дополнительно 50 кВт!
Именно IT-технологии создали умный дом. А теперь, развиваясь дальше, они ее гробят.
Однако аппетит этого обжоры, без которого мы теперь не можем жить, все же можно умерить. И это произойдет в течение нескольких лет. Сейчас все так быстро происходит, даже эпохальные метаморфозы! Уже наметились направления, которые приведут к примирению IT-технологий с энергоэффективностью. Нужно слезть с «кремниевой иглы» – именно кремний рассеивает большое количество тепла из-за высокого удельного сопротивления. Гораздо лучше с этой точки зрения полупроводники из арсенида галлия, массовый переход на которые пока затруднен из-за токсичности этого соединения. Но свет в конце тоннеля показался – нанотехнологии. Глобальное их развитие должно выйти на принципиально новый уровень к 2012 году. Нано-чипы – вот выход из положения.
Второй далеко (но ближе) идущий вывод
Пока человечество будет переходить на новую платформу компьютерного «железа», незачем терять время, тем более что перекосы и излишки побочного «энергетического балласта» имеют место повсеместно, они наблюдались и до появления современных IT-технологий. Это вопрос о том, что невозможно построить «энергетически натуральное» хозяйство на отдельно взятом участке земли. Это вопрос территориального планирования. Реализация излишков сначала в виде натурального обмена, а затем – рыночного, сопровождает нас на протяжении всей истории. Почему же до сих пор у нас отсутствует альтернативный сегмент энергетического рынка, на котором мы и подобные нам производители излишков могли бы их реализовать в разных формах? Скажем, если переориентировать мощности генерации на 100%-ное удовлетворение потребностей в электроэнергии, у нас будет столько побочного тепла, что можно будет уже говорить о реализации его в городских отопительных коммуникациях – скажем, вместо чана прокладываем трубы с теплоизоляцией до ближайшей котельной, там они нашу воду доводят до нужного градуса, а если ее не хватает, добавляют своей. У кого-то, наоборот, возникнет избыток электричества – пусть продает электричество! Возможно, наш пример не очень показателен, масштабы не те. Может быть, экономически даже при наличии налаженного механизма подобной реализации энергоизлишков это оказалось бы экономически невыгодным, неважно – все равно вопрос давно назрел, и решать его пора. За рубежом уже решают, и довольно успешно.
А пока – в самом деле, не заняться ли еще и производством сухофруктов? Кто сказал, что в технопарке нельзя еще что-нибудь немножечко сушить?!
